пустой и холодный город
в голове стучит пульс
я с другом иду по незнакомому городу. целенаправленно. я ищу. другу довольно-таки пофиг. я ищу, я знаю, что они здесь, точно в каком-то из этих заброшенных домов. друг ворчит, тянет меня за плечо назад, в очередной раз повторяет, что всё это ложь, что всё это ненастоящее.
беспокойство, сжигающее слова, горящее на поверхности ладони тонким слоем. заставляющее дрожать.
я ищу, я знаю, они думают, что моей вины нет, что это их выбор... вина цепляет меня за плечи холодными тонкими сильными пальцами, сжимает мой подбородок до синяков.
цепляюсь за очередную дверь и чувствую - здесь. чувствую - быстрей.
врываюсь, спотыкаясь, спиной, боком, кружась вокруг себя, ношусь по комнатам.
сердце сжимается - здесь.
поднимаю голову - на потолке огромная щель. друг кладёт мне руку на плечо, пассивно пытается утащить на улицу, я вырываюсь. пытаюсь подтащить к стене шкаф. друг, ворча на весь свет и на меня конкретно, помогает.
открываю дверцы шкафа, забираюсь по полкам, залезаю в щель на потолке.
темно. очень темно, ничего не видно, не слышно. ничего не чувствую, ничего не помню.
сердце сжимается
сразу следующий кадр - маленькая светлая, грязная комната. два окна, очень много света. очень много старых коробок, преимущественно белых, почему-то, много белых тряпок, каких-то вещей. у одного окна на коробках лежит доска, какой-то хлам. я смотрю и понимаю, что на этом всём, под какими-то тряпками лежит Лост. с закрытими глазами и спокойным лицом. из трещины вылезает друг, ворчит, зовёт обратно, но потом встаёт у стены и смотрит.
я подхожу к Лост и дотрагиваюсь до щеки.
кожа на скуле сереет и начинает рассыпаться как старый пергамент.
отдёргиваю руку, падаю на спину. пытаюсь закричать - звука нет. другу довольно-таки пофиг. он не верил и не верит.
отчаянье, замораживающее сосуды. слёзы, замерзающие ещё за глазами. ужас. полная апатия, когда даже мысь о дыхании заставляет морщиться и закатывать глаза за веки, распуская пальцы из кулака в стекло.
сижу на полу, не хочу, не могу дышать. чуть повернувшись назад, вижу Дэйм, сидящую у стены. её почти не видно за коробками и хламом. лицо спокойно и бледно. одна рука неествественно вывернута вдоль стены.
вторая волна отчаянья выбивает слёзы.
другу довольно-таки пофиг. он начинает ворчать.
Лост открывает глаза. поднимает голову, морщится, садится на импровизированной кровати..
ОБЛЕГЧЕНИЕ
я верю, блядь, в ЧУДО, подползаю на коленях, обнимаю, задыхаюсь, смеюсь как распоследний идиот, безнадёжен.
через пару минут доходит, что может быть и Дэйм жива. не вставая, рванул к противоположной стене. Дэйм уже открыла глаза и жмурится, трёт ладонью лоб. хватаю её за руки, ржу как неврастеник, обнимаю, осматриваю. всё нормально.
скула Лост выглядит лучше
темно. очень темно, ничего не видно, не слышно. ничего не чувствую, ничего не помню.
сердце сжимается
сразу следующий кадр - у них рештельные лица. моё мнение в расчёт не берётся изначально. Лост говорит, что они справятся. Лост говорит, что это необходимо. Дэйм говорит, чтоб я заткнулся. Дэйм говорит, что они уже всё решили.
я кричу, я ору, что мне похуй, что я не пущу их, что они не выдежат следующего раза. моего голоса нет.
Лост абсолютно спокойно спускается в щель. я хватаю Дэйм за руки, беззвучно кричу о глупости, безрассудтсве, сраном недостойном меня самопожертвовании. Дэйм осторожно освобождается и шагает к щели.
я кричу.
другу довольно-таки пофиг.
сердце сжимается
свет!
пару секнд не могу разгледеть и понять, где я. поворачиваю голову и утыкаюсь лицом в кошку. ОСОЗНАНИЕ. ОБЛЕГЧЕНИЕ.
следы от ногтей на ладонях и сумашедшее сердцебиение